все бы хорошо, но передо мной поблескивает лезвие ножа, чудится запах горящей рябиновой веточки, и сказки появляются сами собой)
Милли знала уже много разных слов - клаксон, и кластер, и Клайпед, и клан. В словаре с потертыми уголками и загнутыми страницами иногда попадались забавные карандашные рожицы. Так учить язык было однозначно проще; итальянский распевался за окном, набирал силу и достигал апогея где-то на веранде.
Пар над чашкой кофе складывался в вопросительный знак, женское лицо, собаку и мост. Каждый раз Милли рылась в словаре, подыскивая слова, чтобы написать кому-то на его родном языке, как хорошо в городе и в мире, что второй десяток легко разменивается на мелочь, а в город детства никогда не нужно спешить возвращаться. Просто - хорошая примета на этот месяц.
*** А на самом деле письмо затеряется в ворохе остальных и сверхважных и опоздает на целых семь дней. На побережье начнется сезон дождей, и даже клепсидра поддастся всеобщему безумию.
Смеясь, Милли нанизывает слова одно на другое, шуршит карандашом и салфетками, нетерпеливо постукивая каблуком. Первая электричка приходит в семь, уходит - в семь тринадцать. Дописать то, последнее, - и можно идти на вокзал.
бывают такие Хорошие ночи, когда)